Окинавский стиль каратэ "УЭЧИ-РЮ"

Стиль окинавского каратэ УЭЧИ-РЮ можно причислить к таким стилям как Сюритэ (основатель Мацумуро Сокону 1809-1915 г.), Нахатэ (основатель и продолжатель стиль Годзю-рю Хигаона Канрё 1853-1915 г.) и непосредственно стиль Уэчи-рю (основатель Уэти Камбуну 1817-1948 г.). Основы этого стиля были принесены на Окинаву Камбуном Уэти, который долгое время стажировался в Китае.


В 1897 году в возрасте 20 лет Камбун Уэчи отправился в Китай, где ему посчастливилось попасть в довольно закрытую в то время школу ушу к наставнику Чжоу Цзыхэ ( стиль ушу Баньганжоу). В переводе с китайского «наполовину жёсткая, наполовину мягкая». Успехи Камбуну были настолько хороши, что уже через семь лет он был представлен как зрелый мастер стиля Баньганжоу или по японски Пангайнун. И ему (неслыханное для Китая того времени событие) разрешают открыть собственную школу в городе Наньсэй. Но он не остановился на достигнутом и продолжает совершенствоваться и в других стилях ушу. Он знакомится с известным мастером стиля Белый Журавль У Сяньуем и продолжает свои занятия под его руководством.

В 1909 году мастер Уэчи покидает Китай и возвращается на Окинаву, где долгое время занимается сельским хозяйством, а в 1924 году переезжает в Японию, где работает на швейной фабрике. Через некоторое время по просьбе нескольких своих друзей он начинает преподавать каратэ, используя в качестве Додзё собственную квартиру. Но желающих заниматься становится всё больше и больше и в 1932 году он открывает свой первый зал «Пангайнун-рю каратэ-дзютсу кэнкюдзё» (Центр изучения школы кратэ-дзютсу Пангайнун).

Всё изучение базировалось на трёх ката, которые Уэчи выучил в Китае и в совершенстве их выполнял: Сантин, Сэйдзан и Сансэйрю. В отличие от многих школ каратэ того времени в школе изучали и вольный бой Дзюи-кумитэ, а так же много времени уделялось укреплению конечностей и специальной системе позволяющей принимать удары противника на корпус.

В 1946 году Уэчи вернулся на Окинаву и жил там до своей смерти в 1948 году. Ученики в память об учителе переименовали название стиля и он стал называться Уэчи-рю.

Технически Уэчи-рю весьма жёсткий и мощный стиль окинавского каратэ. Поединки проводятся в жёсткий контакт практически по всему телу, без всяких защитных приспособлений. Помимо ударной техники, в этом стиле (впрочем как и во многих окинавксих стилях каратэ) в большом объёме присутствуют броски, захваты, удары по конечностям, а по многим круговым движением в защите чувствуется влияние китайских стилей "журавля", "тигра" и т.п.

В реальном поединке удары в этом стиле выполняются только по уязвимым точкам и в основном суставами пальцев в разных их модификациях и разнообразными ударами кисти тэншо, кокен, ваншу, нуките, цуриуто и т.п., что довольно редко можно встретить в современном каратэ, а удар мае-гери выполняется пальцами ноги Цумасаки.

В дальнейшем сын мастера разработал ещё несколько ката и добавил их в учебную программу стиля. Ката этого стиля при выполнении выглядят очень мягкими и в то же время эти мягкие движения чередуются с мощными концентрированными ударами, которые, как правило, выполняются в наиболее опасном для противника варианте (нуките, ипон-кен, цуриуто, кокен и т.п.). В свободном поединке с мастерами Уечи-рю работать весьма затруднительно представителям других стилей, так как для них нет проблем с реальным контактом, их движения мягки и вкрадчивы, когда они на дистанции, но как только они выходят на удобную позицию атака или контратака подобна молнии. И что самое главное: они не ограничиваются одним ударом, их атакующие или контратакующие действия продолжаются до тех пор прока противник полностью не будет повержен.

Авторские права защищены.
Автор: Лихобабин П.Е. 7-й ДАН окинавский стиль каратэ «ДЗИСАЙ-РЮ».
При перепечатке ссылка на авторство и сайт www.realkarate.ru обязательна.

Мастер Бенни Мэн

Мастер Бенни Мэн

Всемирно известный художник, преподаватель и судья, Бенни Мэн посвятил всю свою жизнь в области боевых искусств, начиная с 10 лет. Он был лучшим в национальных новостяй и основных публикаций среди лучших в мире военного искусства. Он боролся и победил в отношении некоторых из "самых", как в США и на Востоке. Мастер Мэн также выполняются многочисленные международные демонстрации боевых искусств на национальном, удивительный по lookers с подвигами концентрации, скорости и специальной техники!

Мастер Мэн изучал боевое искусство всего Востока. Он начал свою профессиональную подготовку боевых искусств в Гонконге (1970-по дзюдо). Он начал расширение своих навыков и знаний с тэйквондо профессиональная подготовка в 1974 году у Гранд Мастера Кима (9 Дан, WTF) в Соединенных Штатах. Дополнительные тренировки по тэйквондо были у Мастера Ки Пак, бывший старший судья на Кук Вон Ки, корейской штаб-квартиры тэйквондо. Он пользуется привилегией изучения боевых исксств с многими известными мастерами Кунг фу. Начиная с 1981, Бенни Менг приступил к расширенному изучению боевых искусств: Гонконг (1981-Tai Chi Mantis И Вин Чун) на материковом Китае (1983-Храм Шаолинь и спортивный университет Сычуань), Корея (1985- тэйквондо с Корейской национальной зборной) и Тайвань (1985-Шаолинь, Чи Кунг).

Бенни Мэн изучал крыло Чунь Кунг Фу в Гонконге в 1982 году у сифу Хой Ли Санг, ученика Жиу Ван. Чан Мин Ю был сыном Чан Вах Шуня, первым учителем. Бенни Мэн в рамках подготовки Хой Ли Санг был прерван после 1 ½ лет интенсивного изучения и его возвращения в Соединенные Штаты. Он возобновил обучения по сифу Мой Яту в Нью-Йорке в 1985 году. Тогда же он официально начал преподавание Вин Чун в 1987 году.


С создание в 1993 году музея Вин Чун увеличело страсть Бенни Мэн к направлению Чун. Чтобы расширить знания о первоначальном Вин Чун, он хотел бы получить дополнительные научные исследования и подготовку специалистов различных направлений. Бенни Мэн имел честь изучать в 1998 году Вин Чун у сифу Джима Гарета, наследником школы из Хынг Фа Йи Винг Чун линии.

Школа Мастера Мэн признана во всем мире, связанных с Международной организацией Вин Чун,Федерации Вин Чун (США), Винг Чун Атлетик ассоциации (Гонконг), в Мо Фатсан Цзин (Китай), ушу и кунг-фу федераций (США) и Всемирной Федерации тайквондо .
Мастер Бенни Мэн:

* Основателя и куратор музея Вин Чун в Дейтоне, штат Огайо

* 7 Уровень старший инструктор, Винг Чун Атлетик ассоциации, Гонг Конг

* 7 Степень Кунг-фу
* 5 Степень тэйквондо черный пояс (WTF)
* Инструктор Тай Чи

Биография Дзеко Ниномия

Сосай Ояма Масутацу не любил вспоминать об учениках, по тем или иным причинам покинувших Кёкусин кайкан. Но когда однажды его спросили о сильнейших бойцах его школы, он не мог не назвать Ниномия Дзёко. «Если говорить о том периоде, когда проводились соревнования, то сильнейшими бойцами я бы назвал Санпэя и Накамуру. Далее, скорее всего, следовало бы назвать Мацуи. А затем, наверное, Ниномия и Рояму», - сказал он тогда. Видимо, Ниномия, прозванный велеречивыми японскими журналистами «молодым аристократом», «королем роскошного кумитэ» и «вундеркиндом», действительно оставил большой след в памяти основателя Кёкусина.
Ниномия Дзёко родился 27 января 1954 г. в городе Яватахама в префектуре Эхимэ на острове Сикоку. Его родители держали большой фруктовый сад и рано приобщили сына к труду – уже с шести лет Дзёко начал всерьез помогать им. Работа закалила мальчишку, он незаметно накачал мускулы и стал выделяться среди сверстников физической силой.
В школе Дзёко начал заниматься дзюдо, достиг определенных успехов, а учась в первом классе повышенной средней школы, даже стал победителем турнира острова Сикоку «Открытие дзюдо». Позднее пришло увлечение каратэ.
В 1969 г. пятнадцатилетний Ниномия Дзёко вступает в школу Кёкусинкай и начинает тренироваться в додзё у легендарного мастера Асихара Хидэюки, будущего основателя Асихара каратэ. Успехи жилистого и координированного парня были весьма впечатляющими, и не удивительно, что он на многие годы стал любимцем Асихары.
Всего через два года в возрасте 17 лет Ниномия Дзёко, уже обладатель 1-го дана, дебютирует на III Чемпионате Японии по каратэ Кёкусинкай (1971). В тот раз он выиграл всего лишь один бой, выбыв во втором круге после встречи с богатырем Сато Кацуаки, который на этом чемпионате стал победителем. Однако неудача не стала причиной разочарования юного бойца и лишь укрепила его решимость добиться успеха. «Я обязательно стану чемпионом Японии», - сказал себе тогда Ниномия.
Готовясь к следующему чемпионату, Дзёко основное внимание уделял развитию выносливости, упорно тренировался, но, выйдя на IV Чемпионат страны (1972), сумел пройти всего лишь на один бой дальше, проиграв поединок 3-го круга.
Новая неудача разозлила Ниномия, и после чемпионата в поисках выхода кипевшей в душе злобы он стал посещать залы других школ, чтобы подраться с тамошними бойцами, устроился охранником в ночной клуб, где ему однажды пришлось сражаться с преступником, вооруженным мечом. Потом Ниномия на некоторое время уехал в Токио, где тренировался в додзё при генеральной штаб-квартире Кёкусин кайкан.
На V Чемпионате Японии (1973) Ниномия вновь проиграл в 3-м круге будущему победителю чемпионата Рояме Хацуо, но, завоевав призовое 6-е место, все же получил право войти в сборную страны для участия в I Чемпионате мира.
В 1974 г. вместе с другими членами сборной Ниномия Дзёко отправляется в США, чтобы познакомиться с бойцами американской сборной. Во время трехмесячной стажировки в Штатах он провел несколько поединков с сильнейшими каратистами Америки, в том числе с Уильямом Оливером и Уилли Уильямсом, здорово натренировал мускулатуру.
Три месяца пролетели незаметно, но Ниномия, которому понравилось в США, по предложению Оямы Сигэру решил задержаться еще на некоторое время, чтобы преподавать в местном додзё в местечке Скарздэйле и тренироваться под руководством Оямы и Накамуры Тадаси. В Японию он вернулся только накануне чемпионата мира в ноябре 1975 г. Вернулся, изрядно прибавив в техническом мастерстве, кондиции и поправившись на пару номеров.
На I Чемпионате мира первые четыре боя с иностранными бойцами Ниномия, благодаря своей отменной форме и опыту, приобретенному во время стажировки в США, выиграл очень легко. В частности, в 1-м круге в поединке, который журналисты загодя окрестили «схваткой века», он всего за 20 секунд расправился нокаутом с мастером гунфу из Гонконга по фамилии Чэн. Но в полуфинале Дзёко ждало нелегкое испытание – встреча с сильным и очень техничным Сато Кацуаки.
В бою с Сато Ниномия поначалу удалось добиться успеха – подсечкой он опрокинул соперника на татами, моментально обозначил добивание ударом гэдан гяку-дзуки и заработал оценку вадза-ари. Но затем уже Сато провел эффективный удар дзёдан маваси-гэри слева, принесший вадза-ари ему. В результате судьи своим решением отдали победу Сато, оставив Ниномия Дзёко возможность удовлетвориться «бронзой», которую он успешно и реализовал.
Ликованию по поводу своей награды Ниномия уделил совсем немного времени и уже вскоре снова уехал тренироваться в полюбившиеся ему Соединенные Штаты, где начал готовиться к новым боям. В конце концов, нереализованной осталась его главная мечта – титул чемпиона Японии.
На VIII Чемпионате Японии (1976) Ниномия впервые вышел в финал, но тогда Сато Тосикадзу остановил его всего лишь в одном шаге от верхней ступеньки пьедестала. А в следующем чемпионате Дзёко не смог принять участие из-за серьезной травмы.
Тем временем в жизни Ниномия наступил поворотный момент. Прожив три года в Нью-Йорке, в 1977 г. он решил перебраться в Колорадо и в Денвере открыл собственное додзё. У него не было ни единого помощника, никого, кто мог бы поддержать его в трудную минуту, но Дзёко все же решился на этот шаг и, арендовав зал в одном из оздоровительных центров, набрал группу каратэ.
Становление додзё проходило трудно. Японцу пришлось бороться с конкурентами, которые не раз наведывались к нему в школу, чтобы проверить ее сэнсэя на прочность. Ниномия каждый раз принимал вызов и разделывался с визитером в весьма жесткой манере.
В этот период он тренировался и тренировал в основном по наработкам своего учителя Асихары Хидэюки, но одновременно и сам вводил некоторые технико-тактические приемы. Так, в этот период он разработал удар ногой в прыжке с кувырком – до-маваси кайтэн-гэри, который с тех пор прочно вошел в арсенал Кёкусин каратэ, – и блестяще освоил удар усиро-гэри в прыжке, который в то время японские бойцы еще почти не использовали. С этим новым арсеналом и богатейшим опытом поединков с самыми разными противниками за плечами Ниномия вышел на Х Чемпионат Японии (1978).
Первые бои на чемпионате Ниномия выиграл уверенно. В полуфинале он встретился с будущим двукратным чемпионом мира Накамура Макото, и этот поединок, несомненно, вписал его имя в когорту сильнейших бойцов Кёкусина: Ниномия одержал уверенную победу, ударом маэ-гэри послав соперника в нокдаун и получив вадза-ари – единственную оценку вадза-ари, которую когда-либо сумел заработать соперник Накамуры!
В финале Ниномия сражался с Санпэем, знаменитым своей невероятной стойкостью и упорством. Только во 2-ом продлении ему удалось взять верх и наконец осуществить свою мечту – стать абсолютным чемпионом Японии! Эта вершина покорилась Ниномия Дзёко только с 7-й попытки, а путь на нее занял 10 лет.
Это была славная и яркая победа, и для многих японцев, пришедших в Кёкусин в 70-е, сам Ниномия стал кумиром на всю жизнь, а его манера ведения боя – с легкими и быстрыми перемещениями по кругу и молниеносными жалящими ударами – образцом для подражания.
После ухода Асихары Хидэюки из Кёкусина Ниномия последовал за своим сэнсэем и начал развивать Асихара каратэ. Такое решение было для него вполне естественным, так как он всегда считал Асихару своим единственным учителем. Однако в 1988 г. Ниномия Дзёко принял решение создать свое направление каратэ, модернизировав Асихара каратэ на основе технико-тактических принципов дзюдо. Свою школу он назвал Энсин кайкан, где «Энсин» означает «Совершенное сознание».
Штаб-квартира Энсин кайкан находится в полюбившемся Ниномия Денвере. Там же ежегодно в апреле месяце проходит крупнейший в Северной Америке турнир по нокдаун-каратэ «Sabaki Challenge». В настоящее время Международная организация Энсин кайкан имеет более 100 отделений в странах Северной и Южной Америки, в Японии и других странах Азии, в Европе (в том числе в России) и Южной Африке.

Маленький гигант Мидори

Часах в двух лёта от старого токийского аэропорта «Ханэда», обслуживающего внутренние японские рейсы, и приблизительно в 50 минутах лёта на юг от аэропорта Кагосима, крупнейшего города южного Кюсю, находится островок Амами осима - главный остров архипелага Амами.

Архипелаг Амами славится своими роскошными пейзажами, буйной растительностью, характерной для жаркого тропического пояса, уникальными коралловыми рифами. Летом острова Амами, объявленные национальным природным парком, наряду с Окинавой, становятся местом паломничества огромного количества туристов со всей Японии. Именно здесь, в этом земном раю, родился выдающийся мастер каратэ Кёкусин Мидори Кэндзи, который при своих совсем не богатырских пропорциях (рост - 165 см, вес - 72 кг) сумел стать победителем V абсолютного чемпионата мира (1991).

…

В один из майских дней 1991 г., когда уже облетела сакура и открылся купальный сезон, в порту Амамикаса, где находится городок Касари, на берег в сопровождении большой свиты с борта корабля сошел почетный гость - глава Международной организации каратэ и основатель школы Кёкусин Ояма Масутацу.

В отличие от многочисленных туристов, Ояма приехал на Амами не купаться или наслаждаться местными красотами. И даже не для того, чтобы посетить дом знаменитого исторического деятеля второй половины XIX в. Сайго Такамори, послужившего прототипом всемирно известного «последнего самурая», которого основатель Кёкусина называл одним из своих кумиров (не случайно в его додзё при генеральной штаб-квартире была вывешена копия каллиграфии Сайго, гласящая «Почитай Небо, обучай людей»). Ояма Масутацу прибыл на Амами специально, чтобы повидаться с Мидори Гэмбу, отцом своего ученика Мидори Кэндзи, завоевавшего годом ранее на XXII чемпионате Японии серебряную медаль.

Визит «божественной руки» вызвал в Касари большой переполох. Встречать гостя собралось множество народу, в его честь был устроен пышный банкет с участием мэра крупнейшего на Амами города Сэтонай. Во время этого банкета, улучив удобный момент, Ояма склонил голову к голове Мидори Гэмбу и сказал: «У вашего сына такие способности, что он может стать чемпионом мира. Как вы посмотрите на то, чтобы до чемпионата мира он целиком сосредоточился на каратэ? Я очень прошу вас согласиться на это…»

Это был очень важный момент, ведь Кэндзи совсем недавно вернулся из столицы на Амами именно для того, чтобы перенять у отца бразды правления фамильным бизнесом - крупной строительной компанией, что, конечно же, было не совместимо с подготовкой к чемпионату мира, требующей полной концентрации всех физических и психических сил. Гэмбу тогда не смог отказать дорогому гостю. А когда он передал сыну слова Оямы и свое решение - освободить его от работы и позволить сосредоточиться на тренировках, у того словно выросли крылья, и он с новой энергией начал готовиться к завоеванию мировой короны каратэ Кёкусин.

Мидори Кэндзи родился 18 апреля 1962 г. в городе Сэтонай в уезде Огаку префектуры Кагосима. Его отец страстно мечтал о сыне, но у него рождались одни лишь дочери. Три дочери подряд! И только с четвертой попытки супруга Гэмбу - Тэцуко принесла ему долгожданного мальчишку, которого назвали «Кэндзи» - «Здоровячок». Естественно, что с этим единственным мальчиком в семье - законным наследником фамилии носились как с писаной торбой, холили и лелеяли.

Заласканный мальчишка рос упрямцем, страшно не любил проигрывать. В годы учебы в начальной школе увлекся дзюдо, выступал на городских соревнованиях и добился неплохих результатов. Каратэ Кёкусин «Здоровячок» заинтересовался в пятом или шестом классе начальной школы, когда прочитал знаменитую книгу комиксов «Каратэ бака итидай», посвященную биографии Оямы. Она произвела на него огромное впечатление, особенно понравился Асихара Хидэюки, выведенный автором под прозвищем «Десятый дан по искусству драки». Очарованный Кёкусином, мальчишка начал пытаться изображать приемы каратэ, которые видел в кино и книжках, посматривая на старшеклассников, которые, в отсутствие на Амами школы Кёкусин, так же начитавшись «Каратэ бака итидай», пытались отрабатывать приемы каратэ самостоятельно.

Окончив среднюю школу, Мидори убедил родителей отправить его на учебу в повышенной средней школе в Токио. «Если я окончу токийскую школу, то потом мне будет проще поступить в университет», - убеждал он. Но это был всего лишь предлог, на самом деле Кэндзи просто хотелось попасть в столицу, чтобы получить возможность изучать каратэ Кёкусин. Весной 1976 г. он покинул родной островок. Его провожали друзья-одноклассники и учителя, полюбившие прилежного ученика.

Попав в Токио, Кэндзи осуществил свою давнюю мечту: в октябре 1976 г. он начал тренироваться в открывшемся незадолго отделении школы Кёкусин каратэ в районе Дзёнан, где преподавал один из самых талантливых тренеров за всю историю каратэ Кёкусин Хиросигэ Цуёси.

Мидори Кэндзи проявил себя необычайно талантливым и упорным учеником, тренировался вдвое больше товарищей, буквально жил в додзё и тренировался со всеми группами и всего через девять месяцев уже повязал коричневый пояс.

Первый опыт свободного поединка он получил всего через месяц после начала занятий. Нахватавшись тяжелых ударов в грудь от своего сэмпая Юаса Мотоми, носившего тогда желтый пояс (5-й или 6-й кю), он впервые задумался: «Так вот значит, что представляет собой кумитэ в Кёкусине!» Проигранный первый бой навсегда запечатлелся в памяти будущего чемпиона.

Хотя коричневый пояс Кэндзи заработал очень быстро, чтобы получить право повязаться мастерским черным поясом, ему потребовалось три года. Связано это было с его учебой. А учился он в элитной частной повышенной общеобразовательной школе Мэгуро, располагавшейся в одноименном токийском районе. Школа располагала сильной командой регби, в которую очень быстро включили и Мидори, показавшего себя спортивным, координированным парнем. В результате он был вынужден очень много времени отдавать регби и не имел возможности полностью сосредоточиться на Кёкусине.

Масатоши Накаяма КРАТКИЕ БИОГРАФИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ

Много лет назад на маленьком острове Окинава, который был одним из самых южных Японских островов существовало искусство самозащиты, которое называлось "Тэ", что означает "Рука". Подлинные истоки каратэ недостаточно известны, но так как Япония, особенно Окинава, были ближе к Китаю и постоянно с ним торговали, то вероятно, что жители Окинавы были подвергнуты влиянию китайских боевых искусств для формирования своего собственного, получившего название "Китайская Рука".
После 14 столетия власти династии Со Син запретили жителям острова иметь оружие, и в 16 веке был составлен свод законов о запрете оружия. Именно из-за этого запрета крестьяне стали изучать каратэ в намерении защитить свои деревни и семьи, а также в целях самозащиты. Постепенно в каратэ было сформировано искусство одного, но смертельного удара, которое могло конкурировать с оружием. Так как тренировки проводились тайно, оно никогда не было доступно даже семьям учителей и учеников. Вот почему истинная сущность каратэ была неизвестна долгое время. Гитин Фунакоси смог сформировать и представить каратэ каким мы его знаем в настоящее время.
Когда Фунакоси приехал в Токио и показал свое каратэ людям, то они были изумлены его техникой и мощью. После этого события такие мастера как Тодзюн Мияги и многие другие поехали в Токио и помогали распространять это искусство по всей Японии.
В 1935 году Фунакоси, посоветовавшись с мастером Дзен, изменил трактовку каратэ с обозначениями иероглифа "Китайская Рука" на иероглиф "Пустая Рука".
После долгого затишья, вызванного второй мировой войной, в 1949 году была основана Японская Ассоциация каратэ, и после соревнований по каратэ, состоявшихся в 1956 году, она стала очень известной и популярной. За несколько десятилетий каратэ с того времени, когда Фунакоси впервые представил его, вышло за все социальные и расовые преграды с тем, чтобы завоевать всемирную поддержку и быть любимым многими людьми всех возрастов.
Ни одно воинское искусство не смогло, начав свой путь с маленького острова, распространиться в столь короткий срок так широко по всему миру.
НАКАЯМА МАСАТОСИ (1903-1987)
Японский мастер каратэ-до, ученик и продолжатель дела Фунакоси, один из создателей Сетокан, шеф-инструктор Японской ассоциации каратэ-до (JKA).
Масатоси родился в семье военного врача и преподавателя кен-до, в городе Ямагути. Большую часть своего детства и юношества он провел в Китае, в основном в Маньчжурии и, как ему тогда казалось, бесповоротно решил стать китаеведом, посвятив свою жизнь изучению китайской культуры и философии.
В 17-летнем возрасте интеллигентный юноша из семьи врача приезжает в Токио, в Университет Такусеку, с надеждой начать свою синологическую учебу. У японских студентов принято в свободное время заниматься спортом, а самыми популярными тогда были бейсбол, дзю-до и кен-до. Накаяма решает заняться кен-до, но не зная точного расписания занятий пришел в зал в то время, когда там проводил тренировку сам Фунакоси Гитин .
Масатоси, присев в дальнем углу зала, стал расспрашивать какого-то паренька, чем занимаются люди в белых куртках. Видимо, он так утомил собеседника своими расспросами, что тот в резкой форме посоветовал ему самому попробовать потренироваться, вместо того, чтобы надоедать своими вопросами.
И через несколько дней Накаяма уже стоял в рядах тренирующихся, упорно отрабатывая простейшие ката, и еще не зная что через несколько десятилетий будет считаться лучшим методистом в области ката Сетокан и обладать высшим 10-м даном.
В 1937 году Накаяма отправился изучать китайский язык, обществоведение и историю в Пекин. За 9 лет жизни в Китае он познакомился со многими системами цюань-шу. Накаяма возвратился в Японию в 1946 году.
В 1949 году, после образования JKA, в чем он принимает самое непосредственное участие, Накаяма назначен главным техническим консультантом. Уже при жизни Фунакоси Накаяма становится фактически "законодателем мод" в Сетокан, являясь шеф-инструктором, который решает все технические разночтения, особенно связанные с выполнением ката. Именно ему в 1949 году Фунакоси поручает урегулировать проблему, связанную с тем, что все больше и больше последователей каратэ тянутся к проведению поединков. Фунакоси в принципе уже был согласен на тренировочные бои в залах, и Накаяма взялся на разработку самых первых правил спортивных поединков, которые через много лет, в трансформированном виде, легли в основу ныне известных международных правил соревнований по каратэ.
В 1955 году Накаяма избирается шеф-инструктором JKA и фактически руководит ею.
Став у руководства стилем, Накаяма начинает методично приводить все ката Сетокан к единой схеме, устраняя разночтения и тем самым подспудно утверждая единство Сетокана. К тому же это значительно облегчило оценку выполнения ката на соревнованиях, а именно на состязания все больше и больше стали ориентироваться многие группы некогда консервативного Сетокана. Эта работа по упорядочиванию закончилась выпуском нормативных учебников по ката и специальных видеофильмов, где канонические формы демонстрировал первый чемпион по каратэ Каназава Хироказу , а всей работой руководил все тот же неутомимый Накаяма .
Учениками Накаямы были многие известные мастера каратэ-до, такие как Каназава, Нисияма, Эноэда, Миками, Касэ, Окадзаки, Оти, Миядзаки, Сираи, Танака...
Именно он стал рассылать по всему миру лучших мастеров JKA в качестве инструкторов. Накаяма одним из первых познакомил западную публику с фундаментальными основами техники и теории Сетокан, издав целый ряд книг, в том числе ставшую бестселлером "Каратэ-до синкетэй" 1966г. (в русском варианте - "Динамическое каратэ").

Танэмура Сёто и Гэнбукан нинпо бугэй Биография

Танэмура Сёто ( 種村匠刀 )родился 28 августа 1947 года в маленьком городке Мацубуси, который находится в префектуре Сайтама в двадцати пяти милях на северо-восток от Токио. Ему дали имя Цунэхиса ( 恒久 ), но в 1984 году, после основания Гэнбукан нинпо бугэй ( 玄武館忍法武芸 ), он взял себе имя «Сёто» ( 匠刀 - «Закон меча»).

Сам он пояснил это так: «Я взял себе имя «Сёто», в значении «Закон меча» (меч – как символ боевого искусства), потому что, став кантё, я решил посвятить всю свою жизнь постижению будо. Моя миссия, которую я чувствую в себе и несу в этот мир, заключается в передаче людям истинного значения Пути воина через постижение нинпо бугэй».

Ранее, в течение 60-70-х годов, боевыми именами (буго) Танэмура-сэнсэя также были «Бикокурю» («Тайный Чёрный Дракон»), Когёкку («Шар Света») и Фудо Масатика («Непоколебимо справедливый человек»).

Сейчас его полное имя Танэмура Цунэхиса Минамото но Сёто.

Его отец, Танэмура Садацунэ, был родом из династии воинов. Он являлся семнадцатым потомком в роду, унаследовавшим традицию самураев, его семья имела родственные связи с такими знатными фамилиями как Сасаки и Такэда. (Внук Такэда Сингэна прибыл в городок Мацубуси и был позже принят семейством Танэмура. Он смешал кровь с этим семейством, женившись на представительнице этой семьи. Символом семейства Танэмура с тех пор является герб, представляющий из себя комбинацию эмблемы Сасаки и Такэда. Женщины Танэмура используют эмблему, которая также используется женщинами императорского Дома Японии).

Будучи человеком, высоко чтившим традиции, Садацунэ стал заниматься с сыном боевыми искусствами в очень раннем возрасте.

Садацунэ был специалистом по кэндзюцу, являясь пятым даном в Оно-ха Итто рю и шестой дан в дзюкэндзюцу (фехтование на штыках). Также он занимал видное положение в различных школах дзюдзюцу, и, по словам Танэмура, мастером фамильного стиля ниндзюцу Такэда-рю. Но по установленному обычаю, он не должен был иметь даже малейшего влияния на дальнейший выбор своего сына.

Танэмура Сёто обучался с возраста девяти лет с отцом и дядей своего отца, Какуносукэ Ямадзаки, который обладал восьмым даном в Оно-ха Итто рю. Юный Танэмура обучался почти каждый день кэндзюцу и дзюдзюцу. Тренировки велись в традиционной манере на открытом воздухе босиком, не взирая на погоду. Постоянными партнёрами маленького Цунэхиса во время тренировок в течение первых пяти лет были мужчины старше его на несколько десятков лет. Цунэхиса регулярно избивался до потери сознания. Когда он был без сознания, ведро ледяной воды выливалось на него и, очнувшись, он немедленно продолжал тренировку.

Как говорит сам мастер в своем интервью: «Тренировки были очень суровыми. Я занимался с отцом и его учениками, а мне было всего девять лет, когда я приступил к занятиям. По нынешним меркам они были просто сумасшедшими… Например, если у тебя есть меч, дзюдзюцу в этот момент не нужно. Но если ты безоружен, а противник вооружён, что ты сможешь сделать? Отец часто дрался со мной на боккэн, и, как только он выбивал оружие из моих рук, надо было сразу же сближаться, чтобы не пропустить удар и сохранить руки в целости и сохранности. Я нырял под меч и, зацепляя ноги отца, пытался свалить его наземь, например, броском о-ути-гари или о-сото-гари. Как только мы падали, всё прекращалось».

В возрасте 15 лет, в 1962 году, он поступил в высшую школу и начал изучать Синдо Мусо рю кэнпо у известного мастера Сайто Сэйсиро. Именно в эти дни он начал поиск истинного боевого искусства. В этом же возрасте он видел своё будущее в изучении знаменитого Асаяма Итидэн рю тайдзюцу, а также Такаги Ёсин рю дзюдзюцу, Гикан рю копподзюцу и других искусств, и он также начинает обучение у Такамацу Тосицугу. Его тренировки были такими насыщенными, что он получил свои первые Мэнкё Кайдэн в Синдэн Фудо рю и Кукисин рю уже в возрасте двадцати лет – в 1967 году.

Вот что пишет о Такамацу и его обучении сам Танэмура: «Нинпо Такамацу Тосицугу принадлежит линии Иситани Мацутаро Такакагэ. Учителем Такамацу также был Тода Синрюкэн Масамицу. Оба они были мастерами нинпо и жили приблизительно в одном регионе. Тода обучал Такамацу Синдэн Кито рю тайдзюцу и Гёкко рю косидзюцу. Иситани-сэнсэй обучал моего учителя Гиккан рю копподзюцу, Такаги Ёсин рю дзюдзюцу и боевому искусству Кукисин рю. Такамацу также много раз ездил в Китай, где местный известный мастер Шаолинь обучал его технике владения мечом. Перед Второй Мировой войной Такамацу выдал мэнкё только троим своим ученикам: Кимуре Масадзи, Акимото Фумио и Ивами Нангаку. А у Ивами Нангаку занимались Киба Косиро, Тацута и Такэути Киракусай. Кимура-сэнсэй был первым. Он прожил более ста лет, а умер в 2000 году. Акимото умер очень молодым. Ему было не то 54 года, не то 55 лет, когда он умер. Его сын, Акимото Коки, даровал мне свиток. Сато Кинбэй был лучшим его учеником после Второй мировой, учеником второго поколения. Он стал наследником Такаги Ёсин рю дзюдзюцу и Кукисин рю бодзюцу. Но он не обучал этому никого, кроме меня. Кимура-сэнсэй тоже не обучал почти никого, кроме меня. Сын Кимура не занимался воинскими искусствами. Уэно Такаси и Сато Кинбэй, мои учителя, были очень близкими друзьями. И именно Уэно Такаси рассказал Сато Кинбэю о дзюдзюцу. Уэно-сэнсэй был великим мастером стиля Асаяма-Итидэн-рю дзю-дзюцу в 16 поколении. Он также был мастером Тэссин-рю кэмпо».

По словам, Танэмура, именно во время его университетского обучения он был представлен Сато Кинбэй и начал тренироваться под его началом. Как он пишет: «Он преподавал мне бодзюцу и дзюдзюцу. Он научил меня и Ягю Синган рю. Техника этого стиля рассчитана на борьбу в доспехах, и довольно необычная. Как китайские стили или каратэ. Когда я впервые увидел Ягю Синган рю, я не сдержался и сказал: «Да что это такое?!». Сато-сэнсэй ответил, что это дзюдзюцу, и я сначала не поверил: "Разве же это дзюдзюцу? Да это какой-то китайский стиль боя!". А Сато Кинбэй был ещё и мастером китайских воинских искусств, их пионером в Японии. В Китае он был многократно. Уэно-сэнсэй был младшим учеником после Сато. По профессии Сато был доктором, медиком. Уэно-сэнсэй, кстати, был также мастером окинавского каратэ. Не помню, правда, какого стиля. Не очень известного, но изначального. А также Тэнсин рю кэмпо. Сначала он преподавал технику сай, окинавского трезубца. А вот первым учеником Уэно был Кобаяси Macao. Он тоже уже умер. Следующим его последователем был Хацуми Ёсиаки (Хацуми Масааки). Мы ходили к нему вместе». (Здесь следует сделать отступление: по поводу «совместных» с Хацуми занятий у Уэно Такаси, Танэмура, мягко говоря, фантазирует – поскольку Хацуми занимался у Уэно до 1956 года, Маленькому Цунэхиса было тогда… где-то лет 7-9, и, как мы знаем, он только-только начал постигать азы боевого искусства под руководством своего отца, но о взаимоотношениях Танэмура и Хацуми мы поговорим чуть позже – примечание автора)

Кроме своих тренировок в додзё он тренировался в любое свободное время, чтобы усовершенствовать своё мастерство в технике. Все его учителя были представителями «старых стилей», люди строгие и ревностно охраняющие секреты своих техник. Каждый из них проводил демонстрацию только несколько раз, затем ожидалось, что студенты сами постигнут нюансы, при помощи которых действует техника. Таким образом, чтобы совершенствовать все техники, Цунэхиса отрабатывал каждую технику много тысяч раз, пока не нашёл те особенности, которые сделали его технику естественной. В своих тренировках он использовал всё: близлежащие рощи, рисовые поля, берега реки, скалы, камни, животных, деревья и даже луну.

Лунными ночами он отрабатывал технику яри и рокусякубо, уходя в поле, чтобы улучшить свою точность, как бы «вонзая» копьё или палку в центр луны. Он протыкал едва видимые листики деревьев, когда они дрожали на ветру, был достаточно ловок с животными, позволяя им атаковать себя. Когда они прыгали, чтобы напасть, он просто использовал тай-сабаки, пока животное, обычно собака, не сдавалось. Деревья, скалы и камни использовались для тренировки ударной силы рук или ног и для развития поверхностей рук и ступней. Он бил дерево до тех пор, пока его руки не начинали кровоточить. Один из его учителей научил его гораздо лучшему способу развивать сильный удар. Он сказал ему, что настоящий мастер боевых искусств проходит в толпе незамеченным. Если бы его руки были в мозолях, люди могли бы сказать, что он является мастером какого-либо боевого искусства или, если бы он был в бою, противник был бы способен моментально определить технику, которую он использует (Этот пассаж не буквально, но очень явно скопирован Танэмура Сёто из более ранних автобиографических работ сэнсэев Такамацу и Хацуми).

Когда он закончил университет, его убедили в том, что карьера юриста была бы хорошим будущим, но по своей сути она являлась чисто академической, так что в ней не было применения боевым искусствам. А он хотел использовать свои знания с целью защитить и помочь другим. В возрасте 22 лет (1969 год) он поступил на службу в токийскую полицию для того, чтобы использовать и проверить всё чему он научился. Его часто приглашали демонстрировать своё мастерство, и он всегда был на высоте. Зная о его талантах, Танэмура-сэнсэя попросили обучать самообороне полицейских в специальном клубе боевых искусств. Также он стал учителем в полицейском участке.

Кроме того, он был членом элитного подразделения полиции Японии Кидокай, занимающегося освобождением заложников, разминированием и т.п. действиями, направленными против оргпреступности и террористов. Однако Танэмура чувствовал, что его задачей было представить истинное боевое искусство миру и после четырнадцати лет службы, он увольняется. Вскоре после его ухода из полиции он основал свой додзё, назвав его «Гэнбукан». Это произошло 28 ноября 1983 года. «Гэнбукан додзё – это место, где воспитываются профессионалы боевого искусства, место, которое является центром совершенного боевого искусства. «Гэн» также обозначает что-то скрытое - место для отработки техники - загадочной, странной и удивительной. Значение заключается в том, что тот, кто овладевает нинпо Бугэй, приносит свет в мир тьмы» - так сам Танэмура объясняет название своего додзё и своего стиля.

Или еще: «При помощи Гэнбукан, искусство нинпо бугэй изучается для просветления, познания и защиты разума, духа и тела. Хотя термин «нинпо бугэй» известен всему миру, очень немногие знают его истинное значение. Тех, кто практикует нинпо бугэй, ещё меньше. Приходите без страха и сомнения для обучения тому, что раньше было недоступно. Сотрудничая с токийским отделом полиции и обучая людей со всего мира нинпо, я твердо уверен в том, что нинпо достигло своего рассвета».

Что подразумевает Танэмура под «нинпо бугэй»? «Нинпо бугэй не ограничивается одним стилем (рю) – то, из чего состоит это искусство, развивается постоянно. Не существует рамок, ограничивающих оригинальное японское искусство терпения (синобидзюцу). База сформировалась на основе различных школ, таких как: Тогакурэ рю, кумогакурэ рю, Кукисин рю, Гёкко рю, Гёкусин рю, Кото рю, Такаги рю и Гикан рю. Также взяты элементы из Ига рю, Кога рю, Мусо рю, Ёсин рю, Мунэн рю, Кито рю, Кито рю, Итидэн рю, Итто рю и других. Потребовалось 30 лет тренировок и поиска для кульминации развития нинпо бугэй и появления Гэнбукан додзё».

Он начинает преподавание всем желающим, но, прежде всего тем, кто, по мнению Танэмура, больше всего реально нуждается в этом - по роду своей профессиональной деятельности. В 80-е годы он провел множество демонстраций и семинаров по всему миру, преподавая нинпо и дзюдзюцу агентам ФБР, полицейским, командам СВАТ, САС и др., а также преподавал инструкторам элитных подразделений полиции, армии и т.д.

Зимой 1989 года Сато-сэнсэй назвал его следующим сокэ Хонтай Такаги Ёсин рю, Бокудэн рю, Гикан рю и Кукисин рю…

Ролан Марото

Ролан Марото - ведущий и старейший мастер традиционного айки дзюдзюцу (Такэда рю) в Европе. Ученик сэнсэя Накамура, 8 дан ханси-хо, с 2005 года он официально представляет Дай Ниппон Бутокукай по направлению айкидзюдзюцу вне Японии, а также является координатором этой организации во Франции.
Некоторая информация от сэнсэя Марото по поводу его школы и т.д., объясняющая что делает портрет Уэсибы в его додзё (думаю, перевести будет несложно тому, кто захочет):
The TRADITION of TAKEDA-RYU
MAROTO - HA
Takeda Ryu is not an martial art , the name of a very old japanese school of samurai Warriors which includes 7 martial disciplines :
• Aikijitsu
• Iaido
• Ju-kenpo
• Jo-do
• Sobu-kendo
• Shugi-jitsu
• Shuriken-jitsu
Takeda Ryu is descending from the MINAMOTO's , the ancestors of the Takeda family , a famous lordly clan of Japan.From the 16-th century , this clan was on the decline and was divided into two distinct schools :TAKEDA RYU and DAITO RYU.
The first one has been transmited by Nobutomo TAKEDA , the brother of the faumous TAKEDA Shingen ,and the second one by Kunitsugu TAKEDA.
Today , TAKEDA RYU has a revival of popularity et de notoriety , thanks to Master Roland J. MAROTEAUX , 6 Dan Dai Shihan , disciple of Soke Hisashi NAKAMURA ,44th Grand Master of this old school.
The Aiki-Ju-Jitsu is a very special form of Ju-jitsu which was born in the TAKEDA clan and held in big secrecy as we can discover from very old books from National Japanesse Archives. MINAMOTO -no - YOSHIMITSU was the the person who codified this method in the 11-th century and who passed by to his son Yoshikyo , the founder of the TAKEDA family.
The schools who divided from TAKEDA RYU
There are now a lot of schools and styles of Martial Arts ( like Aiki-jitsu , Aiki-jujitsu or Aikido ) in all the world founded by a lot of Masters who pretend , of course to be the inheritants of the real Traditions.
Here is a very difficult problem , specially in USA and Europe ( but even in Japan ) because the most of this schools are uncertified "replicas" of the japanese old traditions.
The traditionals schools are divided in 3 groups :
1.GEN RYU - the original , source -school ...
2.SHU RYU - the parallel school with the source or main school...
3.SHI RYU - all the other combinations .
Schools from TAKEDA RYU ( GEN RYU ) :
1 . TAKEDA RYU Nakamura-ha Sobudo
method founded by Soke Hisashi Nakamura (Minamoto no Hisamitsu) who studied Aikijitsu with the 43th Soke ICHIO OBA , developing his own branch , 20 years after the death of his master
2. MUSHIN RYU Iki Sogo Budo
method founded by Dai Shihan Yoshitaka Yamamura , also student of Soke ICHIO OBA
2. RYUSHIN RYU Aikijitsu
method founded by Dai Shihan Toshio Nishitsu, also student of Soke ICHIO OBA
Schools from DAITO RYU ( SHU RYU ):
1 . DAITO RYU AikiBudo
the Grand Master is Yukiyoshi Sagawa was initiated by 35e Soke , Sokaku Takeda ; now the actual Soke in Kunitsugu Takeda
2. DAITO RYU Senpu-kai Aiki-Ju-Jitsu
the president (Kaicho) is Sumiyoshi Yamamoto , also student of Sogaku Takeda
3. RYUSHIN RYU Kodo-kai Aikijitsu
Doshu is Grand Master Kodo Horikawa,also student of Sogaku Takeda
3. AIKIKAI AIKIDO
founded by OSenseiMorihei Ueshiba ,also a very famous student of Sogaku Takeda
Others schools ( SHI RYU ) :
1.YOSEIKAN AIKIDO
founded by master (Menji) Minoru Mochizuki who studied the old form of Aikido with M. Ueshiba at his beginnig.
2.YOSHINKAN Aikido
founded by an uchi deshi of M. Ueshiba , master Gozo Shioda
3.SHIN AIKI KAI TOMIKI RYU
founded by another uchi deshi de M. Ueshiba , Kenji Tomiki
4.SHINWA KAI TAIDO
le Doshu Hoken Inoue , studied Aikijitsu with M.Ueshiba
5.HAKKO RYU GOSHINDO
founded by Soke Ryuho Okuyama , who studied Aiki-ju-jitsu with Masami Matsuda .The school master is now Nidai Soke Toshio Okuyama.
GRADES and TRADITIONAL TITLES
In the Maroto-ha branch students "do not pass grade examinations" , like we ussually hear many practitioners , but "a test " to see how much the student gained more and this progress is noticed by a grade, which is very different
According to the rules of the school TAKEDA RYU , the levels are divided in 3 distincts categories:
1.Mudanshas ( inferior gradations)
• mukyu - beginner...................white belt
• hatchikyu - 8 kyu...................white belt
• nanakyu - 7 kyu...................white belt
• rokkukyu - 6 kyu...................white belt
• gokyu - 5 kyu........................white belt
• yonkyu - 4 kyu...................white belt.......after about 10month of study
• sankyu - 3 kyu...................white belt
• nikyu - 2 kyu...................white belt
• ikkyu - 1 kyu...................white belt.......also is authorized the wear of Hakama
2. Yudanshas ( black belts)
• Shodan ( 1st Dan )..........12 month after the 1st Kyu
• Nidan( 2nd Dan )..........18 month after the 1st Dan
• Sandan( 3th Dan )..........24 month after the 2nd Dan
• Yondan( 4th Dan )..........36 month after the 3th Dan
• Godan( 5th Dan )..........48 month after the 4th Dan
3. KODANSHAS ( experts , masters )
• Rokkudan(6th Dan)........ 5 - 10 years after the 5th Dan
• Chichidan(7th Dan)........ 5 - 10 years after the 6th Dan
• Hatchidan(8th Dan)........ 5 - 10 years after the 7th Dan
• Kudan(9th Dan)........ .....5 - 10 years after the 8th Dan
TRADITIONALS TTLES IN TAKEDA RYU
are awarded after the system of japanese Menkyo :
• SHODEN - KYOHAN : minimum 3rd Dan , 2nd Dan and 1st Dan
• CUDEN - KYOHAN :minimum 4th Dan , 3rd Dan and 2nd Dan in 3 disciplines Takeda Ryu
• JODEN - SHIHAN : minimum 5th Dan , 4th Dan and 3rd Dan in 3 disciplines Takeda Ryu
• OKUDEN - SHIHAN : minimum 6th Dan, 5th Dan and 4th Dan in 3 disciplines Takeda Ryu
• KAIDEN - SHIHAN : minimum 7th Dan , 6th Dan and 5th Dan in 3 disciplines Takeda Ryu
TAKEDA RYU Maroto-ha and Master Roland MAROTEAUX Dai Shihan,6 Dan Takeda Ryu
Takeda Ryu Maroto-ha is the same old Takeda Ryu school with a specifique surplus , without beeing a composite or synthetized school of Martial Arts.In fact , Maroto-ha is about a method of teaching and training based on intuition and spontaneity.
All this are coming from well known japanese martial arts traditions :
• Aikikai - for the circular movements
• Yoshin kai - for the postures ( kamae )
• Hakko ryu - for everything related to healthy
Maitre Maroteaux studied with a lot of Japanese Masters like:
• Aikikai - Koichi Tohei , Nobuyoshi Tamura , Masamichi Noro , Kazuo Chiba ,...
• YoshinKai : Gozo Shioda , Kiyoyuki Terada , Tadao Ogawa, ...
• Hakko Ryu : Ryuho Okuyama , Toshio Okuyama , Hisamitsu Mimurodo,Kozan Terasawa,Takeshi Dogane, Yasuhiro Irie , Michio Watanabe, Kimiteru Mimurodo...
• Takeda Ryu : Hisashi Nakamura , Toshihisa Sofue , Masayuki Toyoshima , Miyoshi Morita , ...
Le Takeda Ryu Maroto-ha preserves a lot of old techniques originated directly from the ancient battlefields where the enemies , both experts , were fighting on death.Most of these techniques were never revealed to the Occident.
This is another particularity of the method MAROTOKAN !
Others specificities:
o study of instinctives basic postures instinctives for defense , very stable stables
o study of the distance MA-AI , in connection with the movement of one or more adversaries , without beeing influenced of the strategie of Sabaki...
o study of a specifique Kamae , right foot in front , always facing the enemy...
o study of self-control in any situations based on mastering ventral respiration ...
o study of a very short response to an attack ( 3 sec )...
o study of a philosophical concept about that you must enable the enemy to make his technique on you ...
o study of non-action in action...
o search of maximum of efficacity in a minimum of effort and times...
THE SPRIT AND THE TECHNIQUES OF TAKEDA RYU MAROTO-HA
All the budokas of Takeda Ryu must practise and study their Art with dignity and respect.Those who will lose that from their mind will be never able to understand the true "WAY" and the level of a real Master conscience
The spirit of Takeda Ryu is the spirit of a Cavalery .
The Takeda Ryu Budoka must have a Warrior's spirit.
Sincerity is the best pollicy in the Martial Arts , too.You must able to see reality in training and in life.
The very ancient techniques of the TAKEDA family are really old , but are just means of training our body and spirit , together
TECHNICAL PARTICULARITES :
• the guard is always with the right foot in front, like the posture of ancient kenshi
• the basics do not contain any attacks and they are practiced on both sides .
• all the originated directly from the ancient battlefields where the enemies , both experts , were fighting on death. Some of these techniques are included in other schools too, but with other names .
• in applications the most of this techniques are finished with a ground immobilisation - Aiki GoshinDo Waza
The 9 fondamental principles are :
1. Ate Waza ...............................( Striking Techniques )
2. Mochi Mawashi Waza............. ( Circular Techniques )
3. Kote Waza ..............................( Wrist Techniques )
4. Ude Waza................................( Arm-locking Techniques )
5. Ashi Waza...............................( Leg Techniques )
6. Koshi Waza.............................( Throwing Techniques )
7. Tachi Jime Waza.....................( Standing Imobilization Techniques)
8. Osae Gime Waza.....................( Ground Controlling Techniques )
9. Ne Gatame Waza.....................( Ground Imobilizations Techniques )

Подлинная биография Морихэя Уэсибы

Создатель айкидо Уэсиба Морихей родился в конце прошлого века в Японии в старинном самурайском роде из префектуры Вакаяма. Отец Морихэя был профессиональным наставником воинских искусств. По преданию, Морихэй с детства был хилым и болезненным, остро переживал насмешки соседей и сочувствие родных. Что бы избежать насмешек он ушел из дома, решив вернуться лишь после того, как исправит природные недостатки, станет сильнее всех и сможет победить любого человека.
Для осуществления своей задачи Уэсиба выбрал боевые искусства и начал заниматься ими с поразительным рвением и упорством. Говорят, что он изучил множество видов боевых искусств, в том числе и каратэ-до. В 13 лет Уэсиба начал заниматься дзю-дзюцу под руководством Тодзава Токасобуро, наставника школы Кито. По совету своего учителя он уделял особенно большое внимание силовой подготовке, укрепляя мышцы поднятием тяжестей, отжиманиями и хождением на руках. Не довольствуясь начальными познаниями в дзю-дзюцу, Уэсиба в поисках сильнейших мастеров обошел всю Японию, оставаясь в учениках у тех, кто смог его одолеть, познавал их тайны и снова отправлялся в путь лишь после того, как побеждал очередного учителя. Параллельно Уэсиба постигал секреты кэндо (кэн-дзюцу) и фехтования на копьях (со-дзюцу) у знаменитого мастера школы Ягю, Накаи Масакацу. В дальнейшем, при создании айкидо, умение владеть мечом и копьем обогатило комплекс приемов этого вида борьбы.
В разгар русско-японской войны Уэсиба, поддавшись пропаганде, добровольно завербовался в армию и участвовал в боях на равнинах Манчжурии. Вернувшись в 1905 г. на родину, он заболел энцефалитом и несколько месяцев провел на грани между жизнью и смертью. В конце концов, закаленный организм победил недуг - Уэсиба поправился. И снова начались странствия в поисках высшей мудрости кэмпо.
Спустя 20 с лишним лет после начала странствий Уэсиба Морихей приобрел славу величайшего специалиста в области боевых искусств. За эти годы он познал столько, сколько другие не могут познать и за всю жизнь. Он мог победить любого, его же не мог победить никто.
Но душа его так и не обрела покоя. Уэсиба, одержавший бесчисленное количество побед и способный за считанные секунды одолеть чуть ли ни любое количество невооруженных и вооруженных соперников, вдруг ясно осознал, что цель, которую он когда-то перед собой поставил и к которой шел все эти годы - стать самым сильным и побеждать всех и каждого - есть не что иное, как блеф. Когда-нибудь появится тот, кто будет сильнее его, с возрастом на смену победам обязательно придут поражения, и более молодой мастер лишит его смысла жизни, отняв то, ради чего он жил. Он понял, что победа не приносит пользы и счастья ни ему, ни окружающим. А значит, побда относительна и даже бессмысленна.
Утратив прежние убеждения и образ мышления, Уэсиба начал искать новый путь. Он, прежде видевший в боевых искусствах лишь единоборства и не более того, начал читать философские трактаты, серьезно изучить буддизм, конфуцианство, даосизм и синтоизм, стучался в двери известных мудрецов и врата храмов.
В конце концов, Уэсиба нашел то, что искал. После мучительных размышлений и сомнений ему открылась истина: он должен идти путем природы и любви. И, соединив определенные элементы известных ему искусств с новой философией, Уэсиба создал принципиально новое искусство. Оно стоит особняком в ряду других боевых искусств и по праву считается самым трудным их них. И дал ему название айкидо, что можно перевести как "путь к гармонии духа", сравнив свое детище с волшебным мечом, который творит чудеса в руках не сильного, но правого
Создав айкидо, Уэсиба долгие годы держал его в секрете, посвятив в тайну "волшебного меча" лишь нескольких избранных. И во всеуслышание объявил о его существовании лишь в 50-х годах, посчитав, что айкидо откроет новый путь сломленному и побежденному народу, утратившему веру и идеалы, находящемуся на грани катастрофы. Уэсиба искренне верил в огромные потенциальные возможности айкидо, более того, он писал, что оно предназначено не для группы людей, не для одного народа, а для всего человечества.
Тогда же, в пятидесятых годах, айкидо попало в США и Европу. Вначале в Японии вышла книга "Путь природы и любви в айкидо", написанная сыном мастера Кисомару, а затем сам Морихей вместе с сыном и первым учеником Коичи Тохеи совершил турне по США, Европе и Азии. Он активно содействовал распространению айкидо за рубежом - по его настоянию Тохеи открыл несколько айкицентров в США, а другие ученики - во Франции, Италии, Индии, Бирме, других странах. Айкидо приобрело немалую известность как в Японии, так и за рубежом, а сам Уэсиба за свою деятельность, которая была оценена по заслугам, получил звание профессора и почетный орден своей страны.
Умер Уэсиба Морихей в 1969 г.

Августин Фонг (Augustine Fong)

Начинал свое обучение Вин Чун в Maкao в 1960 г. у Ho Kam Мин — одного из старших учеников великого Ип Мана. Вин Чун Августина Фонга "корректировался" всякий раз, когда Ип Ман приезжал к своему ученику Ho Kam. Затем Фонг, обучался у Ип Мана в 1967 в Гон-Конге. В 1969 он переехал в США в Ногалес и, затем в Таксон, Аризона, где он открыл свою первую общественную школу в 1973. Августин Фонг руководит собственной федерацией Вин Чун Кунгфу Фонга из Таксон, Аризона. Он не только учит Вин Чун, но имеет серию книг и видеофильмов по этому искусству. Вместе с этим, он также лечит с помощью китайской медицины (физиотерапия) и учит оздоровительным методам. Этот мастер очень хорошо известен благодаря своим собственным выступлениям, а также по семинарам и народному танцу львов. Августин Фонг является практичным и скромным человеком, он воздерживается от критики других стилей, учителей или других боевых искусств. Августин Фонг женат и имеет двух дочерей и сына.

Уэсиба Морихэй

Уэсиба родился 14 декабря 1883 года в Танабэ, префектура Вакаяма. Его отец был оружейным мастером клана Кии и возглавлял отряд самообороны в своей деревне. С десяти лет он обучал сына кэн-дзюцу (искусство меча) и со-дзюцу (искусство копья) школы Аои.

Начиная с 1890 года Уэсиба Морихэй посещал храм Дзизодэра, где монах Фудзимото Мицуё обучал его философии секты Сингон. В 1898 году, в 15 лет, он приехал в Токио учиться дзю-дзюцу в школе Кито-рю под руководством Тодза-ва Токудзабуро. В 1902 Морихэй отправился в Сакаи, где Накаэ Масакацу обучил его дзю-дзюцу и кэн-дзюцу школы Ягю-Син-Кагэ. В додзё Накаэ он встретил некоего Ханда, ученика Такэда Сока-ку и заинтересовался Дайто-рю-айки-дзюцу.

В 1904 году Уэсиба добровольцем участвовал в Русско-Японской войне в Маньчжурии в качестве капрала 37-го полка 4-й дивизии, сформированной в Осака, В соответствии с некоторыми источниками, во время первого своего пребывания в Маньчжурии Уэсиба открыл для себя Багуа-цюань (Кулак Восьми Триграмм), «внутренний» китайский стиль, основанный на управлении энергией «ци» и на круговых движениях.

В 1906 году Уэсиба вернулся в родной Танабэ. В 1908 он получил «мэнкё» (сертификаты) школы Кито-рю (за дзю-дзюцу), «Ягю-Син-Кагэ» (за кэн-дзюцу) и «Тэндзин-Синъё» (за дзю-дзюцу).

В 1911 году Уэсиба решил обосноваться на пустующих землях севера острова Хоккайдо. Он покинул Танабэ во главе сотни человек и по приезде на место создал поселение Сиратаки. По словам его сына, Уэсиба Киссомару, отец тогда же встретился здесь с мастером Такэда Сокаку, который вручил ему через 5 лет, в мае 1916 года «мэнкё-кайдэн», диплом, свидетельствующий об изучении всей программы школы Дайто-Рю.

По словам же Такэда Токимунэ, сына Такэда Сокаку, Уэсиба познакомился с его отцом на четыре года позже, в 1915 году, в гостинице Хисада. И только спустя семь лет, 12 сентября 1922 года, он получил диплом ассистента-инструктора, дающий право преподавать при соблюдении определенных условий, но вовсе не «мэнкё-кайдэн», который освобождает от положения ученика.

Как бы там ни было, еще в 1912 году Уэсиба открыл в Сиратаки свое додзё, куда в 1915 году приехал Такэда, чтобы преподавать курс Дайто-рю-айки-дзюцу.

Обучение Уэсиба не ограничилось изучением Дайто-Рю. В 1922 году он получил еще один диплом школы Ягю-Син-Кагэ (по дзю-дзюцу) и изучал другие системы, а именно дзю-дзюцу школы Синкагэ.

Что наиболее привлекло Уэсиба в учении айки-дзюцу, кроме выдающейся личности самого Такэда, — так это, конечно, динамическая реализация закона «Айки» (Соединения Энергий), а также его применение к практике боя без оружия, то есть к практике, соответствующей новой эпохе, переживаемой Японией, и способной более полно удовлетворить его собственные философские запросы.

Таким образом, ни в 1916 году, ни даже в 1922-м, айкидо еще не было создано.

2. Преподобный Дэгучи и Кото-Тама

В 1919 г. Уэсиба покинул Сиратаки, чтобы отправиться в Танабэ к больному отцу. В дороге он услышал массу слухов о странном монахе, — лекаре и чудотворце, — проживающем в Аябэ, — о преподобном отце Дэгучи Онисабуро (1871— 1948).

В это время Дэгучи (его прежнее имя Уэда Китасабуро) уже был духовным наставником Оо-мото-Кё, секты Великого Источника. В 1898 году на него снизошло откровение: он услышал «небесный голос», который сообщил ему следующее: «Ты должен познать самый чистый и благородный путь — путь, который ведет к Небу. Ты должен очистить свое тело и душу, чтобы суметь пробудить людей. Тебе надо стать Служителем Бога. Распространяй Свет в этом мире. Стань Солью спасения и очищения. Лечи тела и души. Отдай свою жизнь людям и Пути к Небесам. Без настоящей силы любви ты не сможешь достичь этого. Десять последующих лет станут решающими. Ты познаешь ненависть и гонения. Смело ступай вперед с силой Господа. Не отступай. Господь прольет на тебя Свой Свет».

В 1907 году Дэгучи стал великим учителем Оомото-Кё. С этого времени и до своей смерти в 1948 году, он развернул колоссальную многоплановую деятельность: создал ежедневную газету «Тайсё-Нити-Мичи», составил японско-эсперанто словарь, учредил Ассоциацию Всеобщей Любви и Братства, учредил Ассоциацию по Распространению Воинских Путей Великой Японии, создал Всемирную Федерацию Религий, учредил газету «Дзинрю-Айдзэн-Симбун», заключил союз с китайскими сектами под названиями «Общество Доктрины Основополагающего Единства» и «Общество Строгого Следования». В 1925 году Дэгучи связался с Белым Братством Болгарии (позже Всемирным Белым Братством), возглавляемым Петром Деюновым (1864 — 1944).

Под руководством Дэгучи секта Оомото-Кё стала мощной организацией, имеющей многочис-леные ответвления по всей Японии и за границей. Ее основная цель, «внешняя» и «видимая», находилась в тесной связи с имперским проектом «сферы общего процветания Азии», иными словами, Дэгучи предлагал установить на земле «Царство Единого Бога», основанное на политическом, культурном и экономическом союзе между Китаем и Японией.

Уэсиба Морихэй посетил Дэгучи в конце сентября 1919 года и уехал в Танабэ только 28 декабря. Его отец умер 2 января 1920 года. На могиле сын испытал сильное потрясение, которое укрепило его уверенность в религиозном призвании. В том же году Уэсиба потерял двух первых своих детей, умерших в раннем возрасте. После всех невзгод он решил присоединиться к Дэгучи и переехал в Аябэ.

По совету своего нового духовного отца, он открыл здесь додзё, где преподавал Дайто-рю-айки-дзюцу приверженцам Оомото-Кё. В 1922 году сюда на некоторое время приехал Такэда для проведения занятий в зале Уэсиба. Если взаимоотношения между Уэсиба и преподобным Дэгучи были превосходными, то совсем иначе выглядели его отношения с другими членами общины, упрекавшими его в авторитарности и нетерпимости.

Рядом с Дэгучи Уэсиба полностью погрузился в учение, которое он в общих чертах освоил еще в секте Сингон (вспомним Фудзимото Мицуё) и которое стало определяющим для его будущего понимания Айкидо-Кото-Тама.

Кото-Тама — это учение о «власти звуков». Оно практикуется в основном в форме мантр (священных звуков) и мудр (символических жестов). Вот как характеризует его Мишель Рандом в своей книге «Воинские искусства, или дух Будо»: «Эзотерическое знание айкидо чрезвычайно глубоко. Учитель Уэсиба посвятил ему всю свою жизнь. Одно из его основных исследований касалось символики и власти звуков. Пять первозвуков Творения — это И, а затем Е, А, О, У. По святому Иоанну, «И» является первоначальным звуком, соответствующим слову Евангелия: «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Звуки Е, А, О, У представляют 4 этапа творения. Эти 4 этапа символизируют ритм дыхания Вселенной. Эти 4 ритма порождают 8 сил, которые также являются 8 цветами, 8 звуками. Цифра 8 в Японии и вообще на Востоке — это цифра бесконечности... 4 этапа У, О, А, Е развивают первоначальную Энергию, создают внутренний и внешний мир. Каждая буква представляет одну из сфер Бытия. Звуки означают проявленный мир... Каждая сфера имеет свои вибрации, соединяющие духовную сущность с физическим телом... 4 сферы Проявления, умноженные на 8 сил, порождают 32 состояния действительности... Это знание берет свое начало в эзотерическом учении Синто...»

По мнению Уэсиба Киссомару, сына Учителя, взаимодействие между айкидо и Кото-Тама состоит в том, что айкидо следует рассматривать как конкретную интерпретацию и воплощение учения о «власти звуков».

Под влиянием теории Кото-Тама, Уэсиба значительно изменил характер преподавания Дайто-рю-айки-дзюцу и начал называть свое искусство «Айки-бу-дзюцу».

Между тем, на Оомото-Кё начались гонения. С 1921 года Дэгучи по обвинению в оскорблении императора находился под домашним арестом. Тем не менее, ночью 13 февраля 1924 года он, не считаясь с запретом, уехал в китайскую Монголию в сопровождении нескольких преданных ему лиц и Уэсиба в качестве телохранителя.

По приезде на место с помощью некоего Лу Чжан Гуэя он создал «Независимую Армию Северо-Запада», взял в свои руки распределение соли и риса, оповестил всех о создании «Царства Бога» и объявил себя «Спасителем Мира». Местный губернатор Чжан Цзо Лин не стал терпеть такого самоуправства в своих владениях, казнил Лу Чжан Гуэя и приговорил к смерти приезжих японцев. Только вмешательство японского консульства позволило Дегучи и Уэсиба вернуться на родину 25 июля 1925 года целыми и невредимыми. Благодаря перенесенным в этой авантюре испытаниям, Уэсиба впервые узнал о своей способности к предвидению. Оказывается, во время смертельной опасности он «чувствует», он «знает» о нападении врага еще до того, как оно происходит. Мистическая интуиция («точки белого света») указывает ему даже траектории полета пуль.

Отныне Ван Шу Гао (мистический псевдоним Уэсибы в Монголии) изменил свой взгляд на боевые искусства. Год спустя, в 1926 году, после очень интенсивной тренировки у него было видение, которое он описал следующим образом: «Внезапно я осознал, что земля и небо начинают вибрировать. От земли исходила духовная энергия, похожая на золотой пар, который обволок мое тело, преобразуя его в золотое. В этот момент я был способен достичь Сердца Мира. Отныне вся земля — мой дом. Я понял, что единоборства Будо бесполезны, если победа достигается силой. Они не должны быть теми инструментами, которые доведут мир до краха, их роль в том, чтобы Сердце Мира стало твоим и чтобы повсюду царил мир...»

Так родилось Айкидо! Тем не менее пришлось ждать еще 15 лет, чтобы этот термин стал использоваться официально. В 1927 году Уэсиба покинул Аябэ и переехал в Токио, где преподавал в додзё, расположенном в его собственном доме. В 1930 году он начал строительство додзё в Вакама-цу-Сё, «Кобукан», которое было открыто в апреле 1931. Из-за чрезвычайно трудных тренировок, проходивших в зале Кобукан, он был прозван «Дзигоку-додзё» (Зал Преисподней).

Вот свидетельство мастера Сирата Риндзиро, ставшего одним из первых учи-дэси (внутренних учеников) в Кобукане: «Мы, учи-дэси, должны были преодолевать все трудности и должны были только побеждать. Из-за того, что мы не имели права оказаться побежденными, тренировки были чрезвычайно тяжелыми, на пределе терпимого. В тот период сэнсэй Уэсиба тоже интенсивно тренировался. Все, кто к нему приближались, поражались удивительному ощущению мощи, которую он излучал. Сэнсэй занимался для себя и почти не проводил занятий с нами. Приходилось быть очень внимательными: наблюдать и учиться самим».

Между 1931 и 1941 годами Уэсиба преподавал одновременно в нескольких залах: Сонэдзаки-додзё, Суйда-додзё, Оцука-додзё и др. Именно в это время некоторые известные мастера, в большинстве своем ученики Кано Дзигоро (основателя дзюдо), стали его последователями: Сиода Годзо, Хоси Тэцуоми, Мочидзуки Минору, Томики Кэндзи.

В 1939 году он отправился в Маньчжурию для проведения там показательных выступлений. В 1940 году Кобукан приобрел особый статус, утвержденный Министерством Здравоохранения, а в 1941 году Бутоку-кай (официальный союз японских боевых искусств) решил признать Уэсиба-рю-айки-будо. Но именно в это время Уэсиба, вопреки всяким ожиданиям, покинул Токио. Он поручил руководство Кобуканом своему сыну, и поселился в маленькой деревне Ивама (префектура Ибараги).

3. Ивама

Укрывшись в этом мирном убежище (шла война, Токио регулярно бомбили!) Уэсиба тренируется, молится и медитирует. В 1942 году он дал окончательное название своему искусству: Айкидо. Именно это название было зарегистрировано в том же году в Бутокукае. Отныне разрыв с Такэ-да-рю и Дайто-рю завершен.

В Ивама Уэсиба открыл новое додзё и заложил фундамент храма, посвященного Айкидо и Кото-Тама: Айки-Дзи.

Преподобный Дегучи, находившийся в тюрьме с 1935 года, в 1942 освободился. Такэда Сокаку умер в 1943 г. От Ивама война далеко. На новой земле Уэсиба взял себе в ученики Тохея Коичи, Абэ Тадаси и Сайто Морихиро, о котором говорят, что он был любимым партнером учителя во время работы с оружием. Уэсиба жил в Ивама до конца жизни, но он часто ездил отсюда в Токио и за границу с целью распространения своего искусства.

В 1942 году он снова побывал в Маньчжурии, чтобы участвовать в праздновании 10-й годовщины государства Маньчжоу-го и выступал там перед императором Пу-И (1906-1967). В 1948 году он поддержал создание Айки-кай под руководством своего сына Уэсиба Киссомару, с резиденцией в Токио. В 1961 году он побывал на Гавайях, где произнес эти вошедшие в историю слова: «На сегодняшний день я построил в Японии золотой мост. Я прибыл на Гавайи, чтобы построить серебряный мост, который соединит страны мира в истинном духе Будо, духе гармонии между народами и незыблемой любви».

Уэсиба Морихэй вернулся в Великий Источник (Оомото) 26 апреля 1969 года.

4. Айкидо

Айкидо представляет собой одновременно и сумму, и превышение, и упрощение старинных восточных единоборств. В течение первых лет работы над ним, называя его «Айки-Дзюцу», «Ко-Бу-Дзюцу», «Айки-Бу-Дзюцу» и «Айки-Будо», он думал о новом варианте старинного Айки-дзюцу. Но под влиянием доктрины Оомото-Кё он заимствовал доктрину Каибара Эккёна (1630— 1714), самурая из клана Курода, который проповедовал «любовь ко всякой вещи и гармонию с природой через отношение доброжелательности, основанное на владении энергией Ки».

С точки зрения Уэсиба, айкидо несет новый свет для всех религий. В нем — конкретная надежда на мир на земле, а не просто фактор социальной интеграции, айкидо — это средство отождествления Человека и Вселенной: динамическое выражение Космической Любви.

Следуя логике своих мистических концепций, Уэсиба постепенно модифицировал приемы

Дайто-рю-айки-дзюцу. Его приемы имеют по своей сути защитный характер. Они воплощаются в круговых движениях, этих носителях «живой созидающей силы», в полном согласии с «универсальными законами», внутри естественного плавного ритма, и тем самым гасят любой конфликт присущей воинственному противостоянию. Защита осуществляется на основе Соединения Энергий (Айки): энергии нападающего и энергии защищающегося, который стремится контролировать нападение изнутри, сломить волю к совершению зла в порыве братского примирения.

Определенное таким образом, айкидо выступает как нравственная дисциплина, стремящаяся к тому, чтобы сохранить физическую целостность нападающего, что никогда не было свойственно айки-дзюцу, более того, прямо ему противоречит.

5. Стили Айкидо

В противовес широко распространенному мнению отметим, что существует не один стиль, а несколько стилей айкидо. «Официальный» — это стиль Айки-кай в Токио, возглавляемый Уэсиба Киссомару и его сыном, Уэсиба Моритэру. Айки-кай в последние годы предлагает курсы для иностранцев с присвоением соответствующих степеней.

Другие стили были созданы прежними учи-дэси Уэсиба Морихэя, в том числе еще при жизни их учителя: Ко-Бу-Дзюцу-Айкидо (Хоси Тэцуо-ми), Кориндо-Айкидо (Хираи Минору), Оцуки-Рю-Айкидо (Оцуки Ютака), Синва-Тайдо (Инуэ Ёичиро), Томики-Рю-Айкидо (Томики Кэндзи), Ёсейкан-Рю-Айкидо (Мочидзуки Минору) и Ёсин-кан-Рю-Айкидо.

Сиода Годзо, основатель последнего стиля, так объясняет свой поступок:

«Незадолго до того, как я оставил Учителя, он сказал, что собирается полностью посвятить себя метафизическим исследованиям. Вот почему наши концепции отличаются от концепций более молодых коллег (преподавателей, вышедших из Айки-кай)... Лично я не считаю, что отделился от основного течения айкидо, поскольку в тот момент нечего было покидать! Учитель объяснял айкидо, исходя из своих религиозных верований, в то время как, по моему мнению, айкидо может быть объяснено само по себе... Мое айкидо чистое от всего наносного, оно такое, каким мне его преподавал О-Сэнсэй».

В дальнейшем еще два преподавателя, вышедшие из Айки-кай, создали свои стили: Норо Маса-мичи, создатель Ки-Но-Мичи и Тохэй Коичи, создатель Син-Син-Тойцу-Айкидо, которое он развивает в.рамках ассоциации Ки-но-Кэнкюкай. Вот мнение Тохэя: «Большинство членов Айки-кай забыли о развитии Ки. Когда О-Сэнсэй преподавал, он всегда говорил о Ки, и все думали о Ки. Но после его смерти люди не только стали неспособны понимать Ки, но даже перестали употреблять это слово. Приемы выполнялись неправильно, а в результате, если ученики выступали против физически более сильного противника, они ничего не могли с ним сделать. Если оставить дела в этом состоянии, айкидо учителя Уэсиба станет простым упражнением».

7. Сведения о жизни Уэсиба Морихэя:

Уэсиба достиг такого уровня владения боевыми искусствами, что его бывшие ученики и сегодня

оценивают этот уровень как не имеющий себе равных. Рассказывают, например, что учитель просил учеников атаковать его в любой момент и наиболее натуральным образом, но даже при таких обстоятельствах, он никогда не был повален или застигнут врасплох кем-нибудь из них.

Сиода Годзо, создатель Ёсинкан-рю: «Учитель Уэсиба настолько владел Будо, что разговаривал с богами! Однажды в поезде он дал мне металлический веер и сказал: «Ударь меня, если я засну». Через несколько минут он заснул и я попытался его ударить. Точно в это мгновение он проснулся и сказал: «Ты хотел на меня напасть». «За четыре дня до смерти он еще вставал, чтобы пойти тренироваться. Тело его было очень слабым, кисти рук тонкие. Четверо помощников запретили ему двигаться ради его же блага... Он их всех легко отбросил».

Цуда Ицуо (1914—1984), основатель Кацугэн-Ундо: «В те последние годы, когда я видел Учителя, казалось, что он понятия не имеет о технике; ему было достаточно просто пошевелить пальцем: совсем неопасным, безобидным движением он без всякого усилия бросал на пол учи-дэси, молодых людей в прекрасной физической форме. Он был похож на ребенка, который развлекается лишь бы чем и лишь бы как; он приводил в замешательство любого, кто пытался разложить айкидо по полочкам... ...он мне показал два пальца на левой руке; я схватил их изо всей силы и не почувствовал никакого физического сопротивления; внезапно я был подброшен в воздух, это было приятное чувство, никак не сравнимое с тем, что я испытывал с другими партнерами... Я увидел Учителя, окруженного десятком учеников, всех вооруженных палками; в такой ситуации он не мог двинуться, чтобы не получить удар; вдруг я слышу крик... и вижу всех учеников, лежащих на земле со своими палками! ...Учитель часто показывал следующий «номер»: в правой руке он держал деревянную саблю, конец которой слегка загнут вверх, а грациозным жестом левой рукой держал полу своей одежды. Трое учи-дэси хватаются за саблю, стараясь ее сдвинуть, но оружие остается неподвижным. Через несколько мгновений учитель освобождает энергию и все трое летят кувырком!»

Здесь не хватит места даже для небольшой части подобных историй, поэтому я выбрал еще только одну, дающую представление о характере Морихэи Усэсиба, а также четко показывающую разницу между спортом и боевым искусством. Время и место спортивных соревнований определено заранее, поэтому участники в нужное время могут подойти к пику физической формы и духовных возможностей. Опыт боевых искусств, напротив, требует быть готовым 24 часа в сутки, независимо от физического и духовного состояния занимающегося — и в том месте, где это будет необходимо для него или кого-то еще.

По просьбе адмирала Такэсита Исаму, Уэсиба Морихэй согласился провести показательные выступления по айкидо перед императорской семьей. Перед выступлением Уэсиба очень тяжело болел желтухой и едва мог есть и пить, а передвигался только с посторонней помощью. В день выступления он даже не мог одеться сам и выглядел так плохо, что два ученика, которых он выбрал себе в помощники, Сиода и Юкава, были уверены, что он не сможет провести выступление.

Однако, после вступительного слова, когда зрители начали аплодировать, учитель Уэсиба изменился. Его глаза заблестели и осанка совершенно изменилась. Как вспоминает Сиода Годзо, создалось впечатление, что он в считанные секунды вылечился от желтухи. Когда началось выступление, Юкава старался двигаться медленно, чтобы скомпенсировать слабость учителя, и в результате получил травму. Когда после очередного мощного броска он не смог встать, оказалось, что он сломал руку и не может продолжать работать. Из-за этого Сиода был вынужден работать единственным ассистентом Учителя Уэсиба в течение всей непрерывной 40-минутной демонстрации бросков, замков и удержаний. В результате этой работы он целую неделю после выступления пролежал с очень высокой температурой. Урок ясен: мастерство в боевых искусствах открывает ворота для мастерского владения как телом, так и духом.

8. Слова Учителя

«За мгновение до того, как мой противник нападет, я вижу точку белого света, и через секунду сабля следует по той же линии, что и белый свет. Таким образом, я легко могу избежать удары саблей.

Тот, кто откроет секрет айкидо, откроет Вселенную Внутри себя и сможет сказать: «Я есть весь мир!» Поэтому, когда враг пытается поме-ряться со мной силой, он должен сперва сокрушить всю мировую гармонию. Но в тот момент, когда он только подумает о том, чтобы меня ударить, он уже побежден!

Поскольку айкидо, движения которого являются бесконечными движениями Вселенной, — это непротивление, оно всегда победоносно.

Природа айкидо — в любви к единственному истинному Богу, которого надо принять и телом и душой».

Эти высказывания можно сравнить с тремя основными заповедями Оомото-Кё:

1. Постигайте естественные явления Природы и вы сохраните Тело единственного истинного Бога.

2. Постигайте совершенную работу Вселенной и вы сохраните Энергию единственного истинного Бога.

3. Постигайте дух живых существ и вы сохраните Душу единственного истинного Бога.

Они чем-то близки к учению Петра Деюнова, которое учитель Омраам Микаэл Айванов выразил следующим образом:

«Самое главное — это то, каким образом используется энергия, которой мы обладаем... Когда по отношению к вам совершена несправедливость, вы должны дать отпор с таким умом, с такой силой характера, с таким умением, с таким светом, с такой теплотой, чтобы ваш враг был совершенно потрясен, ослеплен, сражен, то есть преображен! Не уничтожен, не убит, нет! Возрожден!»

9. Оценка дела Уэсибы Морихэя

Несомненно то, что до войны Уэсиба учил эф-фективной в реальных единоборствах технике, переданной ему Такэда Сокаку. Тренировки в его школе были настолько тяжелыми, что травмы, часто тяжелые, были обычным явлением. Среди учеников оставались только самые выносливые. Его лучшими учениками этого периода были Сиода Годзо, Томики Кэндзи, Хираи Минору и Мочидзуки Минору. (Мочидзуки Минору принес айкидо, дзюдо и Катори Синто-рю иайдо в Европу после второй мировой войны. За свои заслуги получил награду французского правительства). Сиода Годзо, очевидно, был лучшим из тех учеников Уэсиба Морихэя, кто остался верен исходной технике Такэда Сокаку. Свидетельство этого — высокая эффективность его системы Ёсинкан и использование ее для тренировок в полиции и армии.

После войны, постаревший и все более и более склоняющийся к религии, он сменил основное направление своей школы с изучения боевого искусства на формирование личности с помощью айкидо. В действительности же то, что до войны было жесткой, но эффективной боевой системой, включавшей как нападение, так и защиту, теперь стало религиозной философией, включающей измененную систему айки-дзюцу, составившую репертуар айкидо.

В годы после поражения Японии такая постановка дела нашла плодородную почву. Айкидо Уэсиба было одобрено оккупационными силами США в качестве допустимого «мирного» занятия и распространилось, затмив все школы айки-дзюцу, открытые бывшими учениками Такэда Сокаку. Долгое время в глазах всего мира Уэсиба Морихэй представлял айкидо. Этот энергичный старый мужчина с длинной белой бородой и сверкающими глазами стал своего рода олицетворением боевого искусства.

Без сомнения, Уэсиба Морихэй был сильной личностью, он подчинял своему влиянию всех связанных с ним людей и вызывал в других такую любовь, что они были готовы с радостью пойти ради него на большие жертвы. Мы никогда не узнаем, была ли эта сила следствием его религиозных убеждений или это был врожденный дар. Достаточно сказать, что этот дар активно им использовался и многие от этого выиграли.

Однако, подобно тому, как ночь сменяет день, любое положительное явление имеет отрицательные последствия. Так произошло и с айкидо. При том, что система Уэсиба, возможно, и формировала лучшую «личность» за счет акцента на укрепление характера и духовные аспекты, многие приемы школы выродились до того, что стали неприменимы на практике. Теперь выполнение большинства из них стало возможным только в случае помощи «противника», дающего себя бросить. Другие зависели от активности участия противника в выполнении техники, когда он должен был удерживать сильный хват, за счет которого защищающийся выполнял бросок.

То, что сам Уэсиба Морихэй мог свободно делать за счет своего глубокого знания Такэда (Дайто)-рю айки-дзюцу и сверхчеловеческих личных качеств, другие могли только изобразить выполняя то, что выгядело как стилизованная ритуальная техника, непригодная в реальном единоборстве и часто требующая помощи «жертвы» в ее собственном падении. Эти слова — вовсе не критика, поскольку Уэсиба Морихэй считал свое искусство Путем к Богу, а не методом достижения превосходства над другими смертными. Он был бы счастлив, узнав, что вошел в историю как человек, превративший боевое искусство в путь мира через внутреннюю гармонию его собственного метода.

«О-Сэнсэй» Уэсиба Морихэй умер в 1969 г. в том же самом возрасте, что и Такэда Сокаку, и за несколько дней до годовщины смерти своего учителя. После него осталась группа преданных ему учеников, взявшаяся продолжать начатое им дело. Его сын Уэсиба Киссомару стал вторым главным мастером школы, и слава системы продолжала распространяться. Но для многих Школа заключалась в Человеке, и никто не мог заменить его. Когда свет его жизни угас, это было для его последователей почти подобно солнечному затмению, оставившему отметку в истории до того, как свет вновь упал на землю.

ДЗЭН КАК РЕЛИГИЯ ВОИНА

Четвертый регент Ходзё, Ходзё Токиёри (1227-1263), через пятьдесят лет после кончины Эйсая стал среди правителей Японии первым, не только проявившим общепринятое официальное расположение к дзэн, но и практиковавшим его. Он даже получил свидетельство от китайского наставника как «обретший пробуждение». Отныне дзэн и самураи — новые хозяева Японии — были тесно связаны друг с другом. Интерес самураев к дзэн и ученичеству не иссяк и в эпоху правления сёгунов Асикага, которые с 1333 по 1573 год контролировали страну (или, по крайней мере, большую ее часть) и при которых ставка сёгуната была перенесена из Камакура обратно в Киото.

Таким образом, со времен Токиёри дзэн превратился в полуофициально-полунеофициальную религию правящего класса. И учение дзэн, и его институты процветали. Щедрыми меценатами дзэн были и поздние Ходзё, и особенно некоторые сёгуны Асикага. Благодаря регентам Ходзё и сёгунату столетие спустя после Эйсая, ко времени Сосэки Мусо (1275-1351), который считался самым выдающимся монахом своего времени, дзэн стал поистине общенациональной религией. Во всех областях построили дзэнские храмы. Утвердилась и «система пяти гор» (год-зан): пять больших храмов вокруг Киото с храмом Нан-дзэндзи во главе и пять храмов в Камакура (в том числе и храм Эйсая) получили статус первых. В подчинении им находились около шестидесяти храмов «второго» уровня. Наконец, еще около двухсот храмов было разбросано по всей Японии. Повторим, что власти сёгуната полностью поддерживали данную систему и участвовали в ее создании.

Дзэн пользовался благорасположением не только власть предержащих, но и рядовых самураев. Похоже, что с самого начала своего «второго появления» дзэнская медитация и дисциплина привлекли к себе внимание самураев и высокого, и низкого ранга. Один из них так наставлял собственного сына: «Долг воина сродни долгу монаха: он состоит в том, чтобы подчиняться приказаниям... Воин не может считать жизнь принадлежащей ему самому. Жизнь воина — это подарок господину». Действительно, самураи настолько близко восприняли дзэн как «свой» буддизм, что уже в эпоху Камакура пословицей стали следующие слова: «Тэндай — для императорского двора, Сингон — для знати, дзэн — для военного сословия, Чистая Земля — для народа».

Однако альянс дзэн с сёгунатом Асикага, находившимся теперь в Киото, имел куда более значительные последствия, чем только создание по всей стране системы дзэнских храмов. Еще при Асикага Такаудзи, первом сёгуне Асикага, дзэнские священнослужители стали официальными советниками сёгуната. Дзэнские монахи были ведущими учеными своего времени. Кроме того, некоторые из них учились в Китае, поэтому в качестве советников они оказывали огромное влияние и на политическую, и на общественную жизнь. Они немало путешествовали и многое повидали, а посвящение в дзэнские монахи давало им высокий социальный статус и отнюдь не выключало их из мирской жизни. (Стоит отметить, что дзэн не разграничивает строго «священное» и «мирское»; для просветленного человека оба мира являются одним — внутренне-личностным качеством жизни, вместилищем добродетели и святости. Ведь поистине всё, без сколько-нибудь существенных различий, обладает природой будды.) Поэтому они выполняли важные дипломатические поручения, часто вели переговоры как с китайскими чиновниками, так и с другими иностранцами, и являлись «особыми посланниками» сёгуната. В течение долгого времени дзэн-ский храм Сёкокудзи в Киото служил, по сути, «министерством» иностранных дел.

Был и еще один существенный аспект дзэнского влияния, следы которого и поныне прослеживаются в японской художественной традиции и культуре. Как отмечает Г. Дюмулен, именно дзэнский монах-ученый-художник открыл военным кланам мир «высокой культуры». Регенты Ходзё, правившие в Камакура, намеренно дистанци-ровались от придворных кругов Киото, чтобы сохранить в неприкосновенности политическую власть и избежать расслабляющего и «развращающего» влияния аристократии. Грубые суровые воины севера и востока презирали мягкую и рафинированную жизнь, уничтожавшую, по их мнению, добродетель мужества и стойкости. Но со временем, а особенно после того, как режим Асикага перенес столицу сёгуната в Киото, подобное отношение изменилось. Главы военных кланов вдруг обнаружили неистребимую тягу к учености и изящным искусствам, с которыми они соприкоснулись в древнем городе. И тогда дзэнские монахи — высокодисциплинированные в жизни, знавшие языки и новые направления живописи, не только храбрые воины, но также писатели и поэты — стали наставниками самураев и в целом весьма влиятельной культурообра-зующей силой.

Таким образом, существенным оказалось и влияние дзэн, прямое и косвенное, на искусство того времени. Возьмем, к примеру, живопись. Новый стиль «открытой, простой и спонтанной» живописи обязан своим появлением именно дзэн-буддизму. Художники-монахи большей частью не любили цветную и декоративную роспись и преклонялись перед сумиэ (рисунок индийской тушью), также именовавшимся суйбоку («творение водой и тушью»). Большое распространение получили автопортреты (почти карикатурные, ставившие целью выразить индивидуальность), изображения людей, животных, птиц, растений. Кроме того, многие с увлечением отдавались каллиграфии. Ее образцы представляли собой произведения мгновенного искусства «черным-по-белому» — черная как смоль несмываемая тушь на белой пористой бумаге. Такой стиль требовал полного самообладания и решительности, ибо первая строка являлась одновременно и последней. Нельзя было позволить себе ни исправления, ни переделывания. В этой возвышенной простоте удивительным образом воплощается дзэнское отношение к жизни.

Кроме того, дзэн оказал значительное влияние если не на зарождение, то на развитие искусства театра Но. Особенно сильным оно было в годы правления сёгуна Асикага Ёсимицу (1368-1394), который лично уделял большое внимание становлению Но. Опять, как и в случае с сумиэ, дух дзэн проявился и в кажущейся разбросанности действий, и в мистическо-суггестивном символизме, хотя сюжеты для пьес черпались в первую очередь из синтоизма и буддизма. Ёсимицу также построил знаменитый «земной» Золотой Павильон (Кинкакудзи), а через два поколения, в 1473 году, его потомок сёгун Асикага Ёсимаса построил Серебряный Павильон (Гинкакудзи), куда и удалился от дел земных, чтобы посвятить себя медитации.

Несмотря на все то личное внимание и расположение, которое проявляли по отношению к дзэн отдельные регенты и сёгуны и официальные власти в целом, несмотря на его фактическое превращение в «государственную религию», дзэн-буддизм в целом сумел уберечься от участия в политических баталиях, что было характерно, например, для храмов Нара и Энрякудзи и секты Чистой Земли Икко. Дзэнские монахи служили советниками чиновников сёгуната и, как уже отмечалось, выполняли поручения правительства в международных делах. Однако ни какого-либо «дзэнского лобби» в ставке сёгуната, ни объединений или храмов, которые пытались бы отнять власть у своих соперников, просто не существовало.

Можно выдвинуть несколько возможных объяснений, почему дело складывалось именно так. Первое и самое очевидное: зачем дзэн-буддизму нужно было вступать на извечно опасное поле религиозно-политических интриг? Ведь дзэн практиковали несколько сёгунов; в течение столетия после Эйсая дзэнские монастыри появились по всей стране, а власти сёгуната считали дзэн фактически «официальной» религией. Дзэнские монахи являлись советниками сёгунов, и многие самураи смотрели на дзэн как на предназначенное именно для них вероучение. Кроме того, в период наибольшей популярности дзэн именно ученые-монахи задавали тон в культурной жизни страны и в немалой степени формировали художественные вкусы современников. Чего же еще желать? К чему ввязываться в придворные интриги?

Другой фактор, который, несомненно, играл определенную роль в этой связи — так называемый «анти-инсти-туционалистский» характер дзэн-буддизма. Ведь, если говорить о собственно религиозной тематике, то дзэн отрицал многие доктринальные положения и ритуальные элементы буддийской традиции, которые разделяло большинство других школ. Это, собственно, и позволяло ему пользоваться значительной свободой в практиковании и проповеди. Что же касается узко-институционального уровня, то здесь дзэн ценил не столько организационные или «фракционные», сколько личностные действия. Ведущие дзэнские монастыри были весьма большими — регенты Ходзё и сёгуны Асикага щедро поддерживали дзэнский «истэблишмент». Однако отношения дзэн-буддизма с властями, да и с другими школами, строились скорее на основе личного влияния учителей, чем на демонстрировании организационной силы. Вот почему ни один дзэнский храм — в отличие от, скажем, Энрякудзи школы Тэндай, Коя-сан школы Сингон или храма-крепости школы Чистой Земли Хонгандзи около Осака — не превратился в мощный воинственный институт, который бы жаждал добиться тех или иных политических преимуществ.

Еще одно соображение, быть может, отчасти объяснит сложившееся положение вещей. Крупные храмы, многократно участвовавшие в политических столкновениях с гражданскими властями — такие как Нара, Энрякудзи или Коя-сан — появились на исторической сцене за столетия до того, как дзэн оформился в самостоятельную школу. И за несколько веков они приобрели огромные земельные владения, имущественные интересы, и собрали целые армии воинов-монахов. Таким образом, дзэн не участвовал ни в борьбе за феодальные владения, ни в политизации религиозных институтов. Впрочем, школы Чистой Земли (как, например, Хонгандзи Дзёдо Синею) формировались приблизительно в одно время с дзэн — в тринадцатом столетии. И при этом буддизм Хонгандзи породил воинственность Икко. В любом случае, неучастие дзэн в политических играх уберегло его от тех кровавых чисток, которые Ода Нобунага проводил в отношении лидеров Энрякудзи и Икко в шестнадцатом веке.

На характер религиозно-политической ситуации в стране оказывали существенное влияние и исторические взаимоотношения с государством синтоизма и буддизма. В синтоизме, первой и «национальной» религии Японии, главным жрецом считался император. Как хранитель Трех Священных Сокровищ и исполнитель ежегодного ритуала плодородия, он должен был в первую очередь заботиться о мире и процветании своего народа. Поэтому в годину бед и невзгод, например, во время монгольского нашествия в тринадцатом веке, синтоистские священнослужители усердно молились богам и пребывали в уверенности, что именно их молитвы были услышаны, и боги наслали сильнейший ураган («камикадзэ»), который уничтожил монгольский флот.

Но стоит напомнить, что буддизм, пришедший в Японию в шестом веке, ставил своей целью то же самое — сохранение нации. Все буддийские школы — быть может, лишь за частичным исключением школы Чистой Земли — хорошо понимали, что таковой должна быть их роль в кризисные периоды. Когда на страну напали монголы, буддийские священнослужители пели сутры, молясь о победе, а синтоистские жрецы исполняли свои ритуалы. Гибель монгольского флота стала равной наградой и тем, и другим. Местные кланы в «смутные времена» нередко жертвовали значительные суммы буддийским монастырям и храмам, дабы обрести посредством молитв монахов божественное покровительство. А после того как Хатиман, синтоистское божество войны, превратился в бодхисаттву, воины-буддисты получили возможность просить его о победе точно так же, как и «синтоисты». И дзэн, в свою очередь, не избежал полностью этого влияния. Примечательно, что Эйсай назвал свое первое крупное сочинение так: «Трактат о распространении дзэн ради защиты государства».

Естественным и даже неизбежным результатом стало то, что дело «ненасильственного» распространения буддийского учения оказалось переданным господину клана, так что воины-буддисты могли убивать друг друга, не испытывая особых угрызений совести. Впрочем, подобные «противоречия» имели место не только в истории буддизма. После того, как в 330 году император Константин сделал христианство государственной религией, последователи «провозвестника мира» не только шли в крестовые походы против неверных мусульман, но и с необъяснимой жестокостью сражались друг с другом из-за «расхождений в доктринах».

Справедливости ради следует сказать, что многие воины-буддисты (как правило, на склоне лет) удалялись в монастыри, чтобы предаться духовному самосовершенствованию и хоть в какой-то мере искупить вину за явно небуддийские поступки и убийство людей. Но и в самом буддизме был один пункт, который работал против учения о том, что любая жизнь, а особенно человеческая, священна. Это — положение об определении судьбы кармой. Так, некоторые герои «Хэйкэ моногатари» («Повесть о Хэйкэ») в минуты размышлений или после того, как они проявили вынужденную жестокость в бою, скорбят о том, что они рождены в воинском доме и потому вынуждены исполнять кровавый долг самурая. И если дзэн в каких-то моментах пренебрегал условностями буддийской традиции, то от бремени учения о карме не был свободен и он.

К этому можно присовокупить и специфически японский фактор — сильное чувство привязанности к семье и верности традиции, особенно среди высших сословий. Во всем господствовал китайский дух поклонения предкам. Семья, а вместе с ней и ее роль в обществе, род занятий и прочее, считались священным наследием, что заставляло сына — особенно старшего — идти по стопам отца. (Один современный синтоистский священнослужитель с гордостью говорил, что принадлежит уже к двадцать восьмому поколению семьи, члены которой являются главными настоятелями одного храма.) Если рассматривать все это в свете кармического предопределения, то человек просто обречен исполнять предписанную ему роль. Так, самураю суждено стать сражающимся и уничтожающим жизнь «буддистом».

Несмотря на то, что дзэн оказался избавленным от некоторых условностей, характерных для других школ, и проповедовал индивидуальную свободу и неприятие всяких институциональных оков, он не избежал их исторического и доктринального влияния. Когда в тринадцатом столетии он формировался как самостоятельная и независимая школа, институциональный облик религии на службе государства, воинственных школ и воинов-монахов уже давно сложился. Что могло быть в таких условиях более естественным для дзэнских монахов, фаворитов регентов Ходзё и сёгунов Асикага, и, кроме того, почитаемых духовных наставников самураев, чем полностью отдаться государственной службе?

Блестящий пример в отношении того, какими качествами и достоинствами обладали талантливые дзэнские монахи, какие разнообразные роли им приходилось играть, представляет собой личность Судэна (Дэн-тёро, ум. 1633), который жил уже в другое время, когда дзэн утратил привилегированное и исключительное положение в правящих кругах. Он был настоятелем двух храмов в Киото, Конти-ин и Нандзэндзи, самого известного из всех дзэнских храмов, восстановлению которого он посвятил два года. В 1608 году Токугава Иэясу позвал Судэна на службу сёгунату. (Прежде, во время военных кампаний, Судэн был у Иэясу полевым секретарем.) Ему поручили ведение всей документации, связанной с международными делами. Кроме того, Судэн фактически осуществлял религиозную политику Токугава. Он сохранял свой пост еще в течение семнадцати лет после смерти Иэясу и в немалой степени способствовал подчинению государственному контролю буддийских школ и изгнанию из страны христианства.

В юности Судэн сражался в армии своего отца и в одной из битв захватил головы трех врагов. Потом, после смерти отца, он постригся в монахи. Когда Иэясу разрешил Судэну построить храм в своей резиденции в Сумпу, то приказал украсить знамя храма тремя черными звездами в честь воинской доблести Судэна. Таким образом, за свою жизнь Судэн успел побывать и воином, и личным секретарем человека, ставшим в 1600 году правителем Японии, а затем «государственным секретарем» и главой Ведомства по религиозным делам сёгуната. При этом он оставался дзэнским монахом. В Европе подобную карьеру сделал разве что священнослужитель и государственный деятель кардинал Ришелье.

В свете тесных взаимоотношений дзэн-буддизма и правящего военного сословия, а также огромной популярности Дзэнской медитации среди рядовых самураев, особенно в «столетия войн» (1200-1600), особый интерес для нас имеет следующее: что же представляло из себя само самурайское сословие, на идеалы и образ жизни которого Дзэн оказал столь большое влияние? Почему воины обращались в своих духовных исканиях к дзэн-буддизму? Это будет понятно нам только если мы знаем их историю их оружие — особенно меч — и то, как они пользовались им, их надежды, страхи и идеалы, их социальное положение, наконец, то, как они воспринимали самих себя и свой «боевой позыв». Поэтому вторая часть нашей книги посвящена самураям, в обучении, тренировках, и сражениях обращавшимся к глубинам дзэн.